"Ебаные империалистические свиньи!". Дискуссия о "Войне"

в Праге Вчера в редакции пражского журнала Umelec ("Художник"), ведущего чешского СМИ, специализирующегося на современном искусстве и имеющего отделения в разных странах мира, включая Китай, прошла дискуссия о российской группе "Война". Постараюсь без всяких прикрас пересказать происшедшее. Для затравки к разговору были продемонстрированы пять роликов акций "Войны" - "Х. в плену у Ф.", "Панк-концерт в Таганском суде", "Леня Е. крышует ФСО", "Повешения памяти Пестеля в супермаркете Ашан" и "Дворцовый переворот". Далее состоялся примерно такой разговор весьма хмурого и неразговорчивого Плуцера с несколькими пражскими журналистами. Беседа переводилась одной и той же девушкой на русский, чешский и английский, опрощаясь с каждым перескоком с языка на язык. - Будет ли "Война" делать в Праге нечто подобное тому, что делает в России - ебаться в музеях, переворачивать полицейские машины? - Мы - не цирковая группа, чтобы разъезжать по городам с номерами. - Но я спросила не о цирке, а о радикальных акциях. - Мы специально можем что-то сделать для вас в вашей квартире, если вы нас туда пустите. - Как вам удалось получить поддержу мэра? - Мы не ходили к мэру специально. Он оказал нам поддержку через ArtWall, галерею, с которой мы сотрудничаем в Чехии. Мы благодарны мэру Богуславу Свободе за эту поддержку и надеемся, что он будет поддерживать и чешские радикальные группы, такие, как "Сто говен". - Какова сейчас ситуация с Воротниковым? - Ему инкриминируется целый ряд уголовных статей (перечисляет номера трех или четырех статей), он объявлен в международный розыск, а Наталья Сокол находится в федеральном розыске. - Но он на свободе? - Он лишен документов и скрывается от следствия. - Не хотите ли вы получить в Праге убежище - ведь у вас сложились отличные отношения с мэром? - Речь о нас - обо мне или Яне - не идет. Речь идет о наших активистах, которые находятся в центре процесса - Олеге Воротникове, Наталье Сокол и Леониде Николаеве. Они не хотят нигде просить никакого политического убежища. - Как ваши акции воспринимались русскими СМИ? - Каждое СМИ понимало их в меру своей испорченности. - Почему вы приняли государственную премию "Инновация", от которой сначала отказывались? - Все 8,5 тысяч долларов премии мы не забирали сами, а обещали перечислить, и перечислили в полном объеме, правозащитной организации "Агора", которая поддерживает заключенных. Мы этих денег не касались. Тут произошел затык. Присутствовавший на встрече российский художник Авдей Тер-Оганьян, получивший в 2002 убежище в Чехии, уточнил:"Мы хотели бы знать не куда вы потом дели деньги, а зачем вы их взяли? Почему изменилась ваша стратегия в отношениях с государством? Ведь вы всегда до этого заявляли, что ни с государством, ни с арт-системой не имеете ничего общего? Авдей говорил эмоционально, но корректно. - Если ты будешь продолжать кричать, я дам тебе в ебало, - предупредил Плуцер и начал надевать куртку. - Леша, не уходи! Ответь на вопрос! - попросил Авдей. Но Плуцер ушел. В буфет. - Задавать вопросы человеку, который не хочет на них отвечать - бессмысленно, - сказал Авдей и перешел на чешский, обращаясь к аудитории. - Я хочу высказать "Войне" свои претензии. "Война" появилась в России несколько лет назад как яркая анархистская группа. Это были дерзкие ребята, которые не шли на контакты с художественной системой, держали ее за говно. Говорили, что мы срать хотим на все ваши порядки, воруем в магазинах, ни от кого не зависим, делаем, что хотим, и никто нас не поймает. Свобода была их принципом. Мне казалось, что как раз такие люди и могут как-то повлиять на достаточно пустую и бессмысленную суету, в которую превратился художественный процесс в Москве. Но то, что мы видим здесь, в Праге, не имеет никакого отношения к тому, что мы сейчас смотрели на видео, к тому, что делает Война в России. В лайт-боксах метро мы видим портрет Воротникова за решеткой с текстом "Война вонтед". Это выглядит как рекламная кампания бренда, а не как радикальное искусство. Этот же самый огромный плакат на Карловом мосту и в других точках Праги. И во всех разговорах, презентациях, интервью рефреном звучит "права человека в России", "права человека в России"... При этом мы видим двух сытых, нисколько не пострадавших людей, которые представляются активистами "Войны". Которые почти ни в каких акциях не участвовали, ни в каких тюрьмах не сидели. А просто занимаются менеджметом. Они вообще не похожи на художников, а похожи на менеджеров. Они и здесь, в Праге, нисколько не заинтересованы в дискуссии с художниками. Они встречаются с мэром Праги и принимают его помощь. Все это выглядит совершенно отвратительно, и не имеет ничего общего с тем, что мне нравилось и нравится в Войне. Хуй на мосту, на мой взгляд, просто невероятно остроумная стрит-артистская акция. Если бы Плуцер нарисовал хуй на Карловом мосту или на Пражском граде, или перевернул пару полицейских машин, все бы сказали - о, заебись! Когда двоих активистов посадили в тюрьму я их поддерживал, писал о них на своем блоге, убеждал товарищей в том, что их нужно поддерживать. Когда их выдвинули на государственную премию, Плуцер сначала написал - мы от денег отказываемся, это деньги мафии! Власти обрадовались - отказываетесь? ну и хорошо, просто отлично! Но они забрали свои слова обратно. Разгорелся колоссальный скандал. Я хочу знать, почему они так поступили! Плуцер вернулся из буфета. Он придумал ответ чемберлену. - Перед вами сидит человек - известный перформер. И сейчас он разыгрывает перед вами перформанс, - сказал Плуцер, указывая на Авдея. - Да пусть перформанс, какая разница? Ты же вроде тоже художник, - ответил Авдей. - Мы пришли поговорить об искусстве, а Авдей говорит исключительно о деньгах, - продолжил Плуцер. - Этого человека интересуют только деньги. Он постоянно о них говорит. Полчаса назад он пытался взять у меня взаймы крупную сумму денег. Между тем "Война" никогда не продает своих работ! Ни одной работы "Войны" до сих пор не было продано! (с большим пафосом). А этот человек всю жизнь продает, хоть и редко, свои произведения искусства, и получает за них неплохие гонорары. - Справка о финансах действующих лиц не полна, - сказала я. - Сам Плуцер до 2008 работал на Кремль и неплохо зарабатывал. Моя реплика утонула в поднявшемся шуме, но Плуцер ее услышал. - Дайте нам все-таки закончить с переводом! - прикрикнула на меня переводчица. - Ты лучше ответь на вопрос, который тебе задали! - посоветовал Авдей Плуцеру. Еще несколько человек, включая главреда крупного издания и известного куратора, заявили, что хотят услышать ответ на вопрос о премии. "Уверяем Вас, нам всем интересно узнать, почему так произошло, ответьте, пожалуйста!" Авдей вышел на сцену и и облокотился на спинки стульев президиума, контролируя ситуацию. Яна выбросила к его лицу руку с факом и долго держала ее в таком положении. Плуцер опять ушел в буфет (и больше не возвращался). Авдей сел на место. Отдуваться за соратника пришлось Яне. Ее заклинило. Она перешла на английский и не смогла вернуться на русский. Переводчица отключилась. - Говорите по-русски, я ни хуя не понимаю, - призвал Авдей. Но Яна продолжала тараторить. - Вот это коммуникация! - пошутил Авдей. В зале заржали. В президиуме появился куратор мероприятий "Войны" в Чехии - Петр Мотычка, член политической (право-либеральной) арт-группы Pode Bal. Он рассказал, что счастлив сотрудничать с "Войной" и посоветовал Авдею ввести себя прилично, в противном случае тоже обещал дать ему в ебало. Яне задали еще несколько вопросов, она отвечала, все шумели, пересказывать эту часть дискуссии не берусь, но она была тоже довольно критической. - Мне сейчас ни за что ни про что два человека со сцены обещали дать по ебалу, - не удержался Авдей. - И я должен ответить. Что мы здесь видим? Все эти разговоры о правах человека, о КГБ, однозначно воспринимаются мной как антирусская, антикоммунистическая, империалистическая европейская политика. Мы видим сейчас, как Европа борется за права человека в Ираке, Афганистане и Ливии. Посмотрите, на кого работает Плуцер! Я им симпатизировал, считал их анархистами. А это - либеральные свиньи, просто ебаные империалистические свиньи! Конечно, часть слушателей была недовольна оратором. Но это была кода. Короче, дискуссия уложилась минут в 40. Запрещенное искусство: http://artprotest.org/index.php?option=com_content&view=article&id=3279&q-q-qq-&catid=6&2011-03-04-17-22-59&Itemid=4 comentarii aici: http://teroganian.livejournal.com/413126.html